Анализ гражданского дела, находящегося на стадии рассмотрения суда кассационный инстанции.
Суть спора: выбытие выморочного имущества из собственности государства в результате мошеннических действий неустановленных лиц. Приобретение собственности на жилье добросовестными приобретателями. Выселение граждан из жилья в результате цепочки ошибок со стороны государственных органов.
Право государства на выморочное имущество в противовес праву человека на жилье
Cуть спора
В профессиональной деятельности я часто сталкиваюсь с проблемами защиты жилья. Казалось бы, на сегодняшний день граждане России максимально защищены законодательством от посягательств на одну из самых важных для человека ценностей – жилье.
Но, как ни странно, споры, связанные с нарушением прав на жилье, не прекращаются и из года в год продолжают оставаться многочисленными.
На анализ мне попалось гражданское дело, которое ведет адвокат Цзен М.А.
На мой взгляд история рассмотрения дела поднимает очень важные и исторически актуальные не только в нашей стране, но и далеко за ее пределами вопросы:
Может ли государство, в котором интересы государства ставятся выше, чем права граждан на жилье и достойную жизнь, называть себя социальным?
Можно ли говорить о праве на судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ) там, где рассмотрение судебного дела сводится ни к установлению истины и принятию справедливого решения, а к крючкотворству и формализму?
Именно эти вопросы возникли при анализе гражданского дела № 33-41796/2023 и взаимосвязанных с ним дел.
История первого рассмотрения гражданского спора
История этого дела длинна, удивительна и начинается в далеком 2003 году со смерти гражданина Маркина В.И.
К сожалению, Маркин В.И. наследников не оставил, и квартира 124 в городе Москве должна была стать собственностью государства, поскольку являлась выморочным имуществом (ст. 1151 Гражданского кодекса).
Где-то в идеальной жизни все так и должно было произойти, но, как и с «нехорошей квартирой» № 50 в знаменитом романе М.А. Булгакова, с квартирой стали происходить удивительные вещи.
Если в центре знаменитого романа оказался МАССОЛИТ в доме Грибоедова и, конечно, театральная постановка, в которой Воланд пришел к неутешительному выводу о том, что Москвичей испортил квартирный вопрос, то в центре истории квартиры № 124 оказалась Заслуженный артист Российской Федерации Бурнашева Наталья Ильдаровна (Бурнашевой Н.И. дано разрешение автору на использование материалов гражданских дел, Ответчиком по которым она являлась и является на сегодняшний день).
Как следует из Решения по гражданскому делу № 2-4045/08 от 18.11.2008г. после смерти гр. Маркина В.И. (24.04.2003г.) нотариусом г. Москвы Кулаковым В.Б. 14.05.2003 г. удостоверена доверенность от имени Маркина В.И. по которой он уполномочил Папп И.Г. представлять его во всех организациях по вопросам отчуждения любым способом квартиры № 124.
14.05.2003г. квартира № 124 была продана Маркиным В.И. (и как тут не вспомнить о мертвых душах?) в лице своего представителя Папп И.Г. Манерову О.Н. за 980 000 рублей.
18.07.2003 г. Манеров О.Н. продал квартиру № 124 Бурнашевой Н.И. и Барскому В.М. за 990 000 рублей.
Данные факты были установлены Решением суда от 11.05.2005 г. по иску Поляковой Н.И. к ИФНС № 29 по ЗАО г. Москвы о признании Поляковой Н.И. наследницей Маркина В.И. и, соответственно, наследовании квартиры № 124.
К участию в деле в качестве Третьих лиц были привлечены Бурнашева Н.И. и Барский В.М., которые, как мы уже знаем, приобрели удивительную квартиру даже не у умершего Маркина В.И., а у Манерова О.Н., являвшемся первым собственником квартиры после Маркина В.И., что подтверждали сведения из государственного реестра недвижимого имущества и свидетельство о государственной регистрации собственности, которое на тот момент еще не было отменено и являлось документом, подтверждающим право собственности гражданина на недвижимое имущество.
Вот это участие в наследственном деле в качестве Третьего лица (не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора, что важно) и стало первым фактором, повлекшим страшную судебную ошибку (субъективный взгляд автора статьи, не претендующий на абсолютную истину) и череду несправедливых судебных решений в последующей судьбе судебных споров с участием Бурнашевой Н.И.
11.05.2005 года наследнице Маркина В.И. Поляковой Н.И. было отказано в иске.
Внимание, через два года после приобретения квартиры Бурнашевой Н.И. – это важно.
06.03.2008 года Департамент жилищной политики и жилищного фонда города Москвы (далее – «ДЖП и ЖФ») обратился в суд с исковыми требованиями о применении последствий недействительности ничтожных сделок по отчуждению спорной квартиры № 124, истребовании квартиры из незаконного владения граждан Бурнашевой Н.И. и Барского В.М., их выселения без предоставления иной жилой площади.
Всего лишь, через 5 (пять) лет после смерти наследодателя выморочного имущества и 3 (три года) после первого судебного разбирательства в отношении спорной квартиры.
Как в последствии было установлено судом, в период с 2003 по 2008 год изменился порядок оформления прав государства на выморочное недвижимое имущество: если раньше данные полномочия были в ведении ИФНС, то теперь оформлением выморочного имущества занимается Департамент жилищной политики и жилищного фонда (далее – «ДЖП»).
После проведения проверки государственный орган выявил неучтенное имущество и обратился с исковыми требованиями в суд.
В целях восстановления законности и справедливости государственный орган просил суд выселить граждан из квартиры, которая была ими приобретена в результате мошеннических действий третьих лиц
Рассматривая дело по иску ДЖП, суд, установил, что Ответчиками (Борнашевой Н.И. и Барским В.М.) была продана двухкомнатная квартира, которая принадлежала им ранее и в целях расширения жилой площади и приобретена квартира № 124.
Суд также установил, что Ответчики, осуществляя сделки с недвижимостью обращались в агентство недвижимости, которому доверяли. Два раза осматривали спорную квартиру, оснований не доверять продавцу не было.
Установив данные обстоятельства суд законно и обосновано согласился с тем, что Ответчики действовали разумно и добросовестно, а государственным органом был пропущен срок исковой давности, поскольку государство в лице ИФНС № 29 стало известно о выморочном имуществе еще в 2005 году, во время рассмотрения наследственного спора, а должно было стать известно в 2003 году – в год смерти Наследодателя.
У истории был бы счастливый конец, если бы законное и обоснованное (исключительно на взгляд автора) решение суда не было бы отменено.
Позиция кассационной (ныне апелляционной) инстанции при первом рассмотрении спора
Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда 21.07.2009г. (дело № 33-15124) дело направлено в суд первой инстанции для рассмотрения в ином составе суда.
Что указал суд кассационной инстанции, отменяя совершенно законное и справедливое решение суда?
А все просто. Суд первой инстанции, отказывая государственному органу в иске о выселении граждан Бурнашевой Н.И. и Барского В.М. из приобретенной ими квартиры за счет средств, вырученных после продажи собственного жилья (вот это обстоятельство судом кассационной инстанции действительно учтено не было) не учел то обстоятельство, что государственный орган в лице ИФНС не присутствовал на судебном заседании при рассмотрении наследственного спора и вынесении соответствующего решения суда, при этом в материалах дела отсутствуют доказательства того, что Решение было направлено в адрес ИФНС № 29, которое на минутку, являлось Ответчиком по делу.
Разумеется, процессуальные права государственного органа нарушены, и Ответчик по делу никак не мог узнать о вынесенном судом решении.
ДЖП вообще не являлось участником гражданского наследственного дела и о нарушении своих прав на выморочное имущество узнало лишь в 2006 году в результате проведенной проверки и возбуждения уголовного дела в отношении неустановленных лиц по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса.
На самом деле ссылка суда на то, что ДЖП до 2006 года не знало и не могло знать о нарушении своих прав не соответствует закону, поскольку ИФНС являлось Ответчиком в наследственном споре относительно спорного имущества еще в 2005 году (Постановление Верховного суда РФ по делу № 46-КГ23-7-К6 от 01.08.2023 г.: при перераспределении полномочий между государственными органами один гос. орган становится правопреемником другого. Указанного Постановления в 2009 году еще не было, но нормы, которыми руководствуется ВС, не изменились, а Постановление красиво написано).
При переходе полномочий по учету выморочного недвижимого имущества от ИФНС к ДЖП, последнее являлось правопреемником ИФНС, следовательно, приняло на себя и все права и обязанности в отношении квартиры № 124.
Так, грубо нарушая требования закона, да и простой логики, в конечном итоге, суд указал, что ДЖП обратилось в суд в 2008 году, о потерянной квартире узнало в 2006 году и, соответственно, не пропустило заявленный Ответчиками срок исковой давности.
Но даже не это важно, а метаморфозы, последовательно происходящие в решениях судов.
Так, в кассационном определении 2009 года суд указал, что Бурнашева В.И. и Барский В.М. не были признаны судом добросовестными приобретателями.
В Определении суд ссылается на наследственный спор, в котором Бурнашева В.И. и Барский В.М участвовали в качестве Третьих лиц, помните, да? Там еще вопрос разрешался о признании Поляковой Н.И. наследницей умершего Маркина В.И. Я писала, что это важный момент.
Итоговая позиция суда первой инстанции при первом рассмотрении спора.
30.03.2010 г. Никулинским районным судом г. Москвы вынесено Решение об удовлетворении исковых требований ДЖП о признании всех сделок, заключенных в отношении квартиры № 124 после смерти гр. Маркина В.И. ничтожными и применении последствий недействительности сделок в виде выселения граждан Бурнашевой В.И. и Барского В.М. из квартиры, которая была приобретена гражданами возмездно.
Спорная квартира перешла в собственность государства, право которого возникло в виду отсутствия наследников у умершего гражданина в результате приобретения прав на выморочное имущество (читай: «без-воз-мез-дно»). В удовлетворении встречных исковых требований о признании Бурнашевой В.И. и Барского В.М. добросовестными приобретателями квартиры отказано.
При этом, в Решении суд указал буквально следующее (цитата из Решения Никулинского районного суда г. Москвы от 30.03.2010г.):
«… объяснения Бурнашевой В.И. о том, что Манеров пояснил, что продал квартиру в связи с тем, что ему нужны деньги на строительство дома не свидетельствует о том, что покупатели разумно подошли к сделке. Суд считает, что Бурнашевой В.И. не предоставлено доказательств добросовестного приобретения квартиры..»
Указав вышеизложенное, суд применил нормы ст. 61 ГПК, согласно которой обстоятельства, установленные вступившим в силу Решением суда, имеют преюдициальное значение и новому доказыванию не подлежат.
Т.е., буквально, суд установил, что Бурнашевой В.И. не предоставлено доказательств добросовестного приобретения квартиры (покупатели не подошли к сделке разумно) и установил он этот факт в порядке преюдиции, т.е. посчитав, что данное обстоятельство уже установлено судом при рассмотрении наследственного дела в 2005 году, в котором Бурнашева В.И. и Барский В.М. имели статус третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора.
Давайте честно, добросовестность покупателей при приобретении квартиры по спору между наследником и государством о судьбе выморочного жилья вообще не является предметом спора и суд в принципе не устанавливал факт наличия или отсутствия этой самой добросовестности. Суд разрешал вопрос о том, является ли Полякова Н.И. наследником Маркина В.И.
Кроме того, внимательно смотрим Решение от 21.07.2009 г., в котором суд указывает: «Решением суда от 11.05.2005 года Бурнашева В.И. и Барский В.М. не были признаны добросовестными приобретателями». Т.е. преюдициальное значение в данной ситуации имеет не установленное судом обстоятельство «покупатели действовали недобросовестно», а обстоятельство: «суд не признал покупателей добросовестными приобретателями».
Но минутку! Суд их и недобросовестными не признал. Таким образом, мы видим грубое нарушение судом нормы процессуального права: преюдиция фактически применена к обстоятельству, которое судом НЕ установлено.
Более того, по факту совершения мошеннических действий при продаже квартиры № 124 29.10.2004 г. УВД ЗАО было возбуждено уголовное дело. Барский В.М. и Бурнашева В.И. проходили по делу как потерпевшие.
На сегодняшний день установить лиц, причастных к совершению преступления не удалось, уголовное дело уничтожено. Указанные обстоятельства судом также учтены не были.
10.08.2010 г. судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда рассмотрена и оставлена без удовлетворения кассационная жалоба Бурнашевой В.И. и Барского В.М., Решение Никулинского районного суда г. Москвы от 30.03.2010г. оставлено без изменений.
На этом эта печальная история и закончилась бы. Но тогда квартира № 124 не была бы удивительной.
История второго рассмотрения гражданского спора
13.05.2021г. умер Барский В.М.
Бурнашева В.И. являясь законной наследницей Барского В.М. получила в наследство долю в праве собственности на квартиру 124.
Как такое могло произойти, учитывая Решение Никулинского районного суда г. Москвы от 30.03.2010г?
Со слов представителя Департамента городского имущества города Москвы (правопреемник ДЖП) (далее – «ДГИ») случилась техническая ошибка. Решение суда не было исполнено, Бурнашева В.И. и Барский В.М. продолжили проживать в квартире № 124, право собственности за 11 лет никем переоформлено не было, и собственники вполне логично забыли о страшной истории их выселения и вполне разумно считали квартиру своей.
Бурнашева В.И. получила свидетельство о праве собственности и зарегистрировала собственность на квартиру 26.11.2021 г.
05.07.2022 г. ДГИ обратилось в Никулинский районный суд с исковыми требованиями к Бурнашевой Наталье Ильдаровне о признании свидетельства о праве на наследство недействительным, истребовании квартиры из чужого незаконного владения, выселении.
26.12.2022г. Никулинским районным судом было вынесено справедливое и законное решение об отказе в удовлетворении исковых требований в полном объеме.
Суд, отказывая в удовлетворении заявленных требований, правомерно указал, что бездействие публично-правового образования как участника гражданского оборота, не оформившего в разумный срок право собственности, в определенной степени создает предпосылки к его утрате, в том числе посредством выбытия соответствующего имущества из владения данного публичного собственника в результате противоправных действий третьих лиц (указанное следует из Постановления Конституционного суда РФ № 16-П от 22.06.2017 г.).
Поскольку о выбытии спорного жилого помещения из пользования Истца в пользование Ответчика, Истец знал, или должен был узнать, с момента вступления решения суда в законную силу, Истцом пропущен не только трехгодичный срок давности, но и десятилетний.
При этом мнение представителя ответчика о том, что настоящее исковое заявление и исковое заявление, рассмотренное в 2010 году являются тождественными исками, в связи с чем, подлежит применению ст. 220 ГПК РФ, суд находит ошибочным, поскольку в настоящем исковом заявлении заявлены требования о признании свидетельства о праве на наследство недействительным, которые ранее не рассматривались.
Казалось бы, справедливость восторжествовала. Но ДГИ обратилось с апелляционной жалобой в Московский городской суд и чуда снова не произошло.
Апелляционная жалоба Судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда удовлетворена.
При этом суд, перешел к рассмотрению дела по правилам первой инстанции.
При повторном рассмотрении дела Бурнашева В.И. пояснила, что действительно после вступления в силу решения Никулинского районного суда от 30.03.2010 г. она и Барский В.М. не выехали из квартиры, так как им некуда было выезжать: другого жилья у них нет.
В поликлинике по месту жительства Бурнашева В.И. получает лекарства по рецепту, пользуется другими льготами как пенсионер и инвалид.
Исполнительный лист к исполнению не предъявлялся, а Истец обратился с новыми требованиями о выселении лишь спустя 12 лет в связи с оформлением наследства.
Указанные доводы судом оставлены без внимания.
Позиция апелляционного суда, отменившего решение.
В Решении суда апелляционной инстанции содержатся следующие мотивы удовлетворения исковых требований:
Согласно положениям ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.
В соответствии с положениями ст. 10 ГК РФ Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
На сновании положений п.2 ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
По техническим причинам, в том числе ввиду реорганизации Департамента жилищной политики и жилищного фонда путем передачи полномочий Департаменту городского имущества, право собственности в ЕГРН зарегистрировано не было.
Таким образом, спустя двенадцать лет после вынесения решения суда о признании права собственности у ДГИ повторно возникли технические причины, в результате которых право собственности на спорный объект недвижимости так и не было зарегистрировано.
Правовой анализ спора.
На сегодняшний день адвокат Цзен М.А. готовит в суд кассационную жалобу на Решение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда. Несомненно, мы будем следить за развитием этого дела, но хотелось бы все же поговорить немного о законности приведенных выше доводов суда, а вернее, об их незаконности.
Согласно п. 1 ст. 234 Гражданского кодекса
Гражданин, не являющийся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющий как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).
Согласно п. 4 ст. 302 Гражданского кодекса
Суд отказывает в удовлетворении требования субъекта гражданского права, указанного в пункте 1 статьи 124 настоящего Кодекса, об истребовании жилого помещения у добросовестного приобретателя, не являющегося таким субъектом гражданского права, во всех случаях, если после выбытия жилого помещения из владения истца истекло три года со дня внесения в государственный реестр записи о праве собственности первого добросовестного приобретателя жилого помещения. При этом бремя доказывания обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности приобретателя, или обстоятельств выбытия жилого помещения из владения истца несет субъект гражданского права, указанный в пункте 1 статьи 124 настоящего Кодекса.
Важно отметить, что в 2010 году, когда рассматривалось первое гражданское дело, указанной нормы не было. Но мы можем применить ее во взаимосвязи с п1. Ст. 234 Гражданского кодекса.
Как правильно установил суд, исковые требования заявлены именно в отношении Свидетельства о праве собственности в порядке наследования.
Между тем, вопрос о возникновении права собственности на основании приобретательской давности с учетом п. 4 ст. 302 ГК судом не рассматривался.
Добросовестность приобретателей в данном случае установлена Решением суда 2010 года, поскольку речь шла исключительно о порочности сделки в виду отчуждения имущества лицом, не имеющим на это права.
Три года со дня государственной регистрации права (2003 год – какие три, прошло 20 лет!) прошло, как и 15 лет открытого пользования.
Указанные выше доводы поддерживает и судебная практика.
Так в Постановлении Конституционного Суда РФ от 26.11.2020 N 48-П "По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В.В. Волкова" суд указывает:
Таким образом, складывающаяся в последнее время практика применения положений о приобретательной давности свидетельствует, что для признания владельца добросовестным при определенных обстоятельствах не требуется, чтобы он имел основания полагать себя собственником имущества. Добросовестность может быть признана судами и при наличии оснований для понимания владельцем отсутствия у него оснований приобретения права собственности.
В Постановлении Конституционного Суда РФ от 22.06.2017 N 16-П "По делу о проверке конституционности положения пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.Н. Дубовца" суд указывает:
Закрепляя право каждого на жилище, Конституция Российской Федерации - с учетом того, что в условиях рыночной экономики граждане осуществляют данное право в основном самостоятельно, используя различные законные способы, - возлагает на органы публичной власти обязанность создавать для этого необходимые условия. Поэтому, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, при регулировании прав на жилое помещение, включая переход права собственности на жилое помещение, необходимо соблюдение, с одной стороны, принципа свободы и неприкосновенности собственности, а с другой - баланса прав и охраняемых законом интересов всех участников отношений в конкретных жизненных ситуациях, с тем чтобы избежать необоснованного ограничения конституционных прав и свобод (постановления от 8 июня 2010 года N 13-П, от 14 мая 2012 года N 11-П, от 4 июня 2015 года N 13-П и др.).
Рассматривая текущее гражданское дело суд должен был учесть и доводы, приведенные в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2018 г. N 46-П о следующем:
Перераспределение публичных полномочий между государственными органами не должно являться препятствием к исполнению вступившего в законную силу судебного акта.
Так, суд должен был учесть, что Истцу по делу стало известно о нарушении его права на выморочное имущество еще при рассмотрении наследственного спора в 2005 году, а должно было стать известным в 2003 году – в год смерти гражданина Маркина В.И., поскольку при передачи полномочий относительно спорный квартиры один гос. орган становился правопреемником другого гос. органа.
Таким образом, как у наследодателя (при оспаривании свидетельства о наследстве в 2022 году) Барского В.М., так и у Ответчика Бурнашевой В.И возникло право собственности в силу приобретательной давности, поскольку с момента государственной регистрации права собственности Барского В.М. и Бурнашевой В.И. прошло двадцать лет (ст. 124 Гражданского кодекса).
Суды при рассмотрении дела также формально отнеслись к установлению добросовестности приобретателей квартиры, сославшись на наличие преюдиции по спору о наследовании в 2005 году, в котором добросовестность Барского В.М. и Бурнашевой В.И. (Третьи лица по делу) вообще не устанавливалась.
Между тем, судами проигнорированы фактические обстоятельства по делу: а именно тот факт, что Барский В.М. и Бурнашева В.И. приобрели квартиру возмездно. Данный факт действительно был установлен Решением по гражданскому делу № 2-4045/08 от 18.11.2008г., которое хоть и отменено судом апелляционной инстанции, но в связи с неправильным применением судом норм материального и процессуального права и сам факт возмездного приобретения квартиры никем опровергнут не был.
Судом также не учтено то, что Барский В.М. и Бурнашева В.И. пользовались открыто жилым помещением на протяжении двадцати лет и никому его не продали, что вполне могли бы сделать, если бы были недобросовестными приобретателями.
Заключение
О каком балансе интересов между государством и гражданами может идти речь в ситуации, когда с одной стороны, государственный орган своевременно не осуществил регистрацию прав на жилое помещение, а граждане с другой стороны приобрели данное жилое помещение возмездно и более того, признаны потерпевшими по уголовному делу в отношении настоящих мошенников, в результате действий которых и сложилась спорная ситуация?
О какой заботе государства может идти речь, когда, вынося Решение, суд ссылается на технические ошибки и то, что гос. орган был реорганизован, потому не смог совершить установленные законом действия по учету государственного имущества своевременно?
О какой стабильности можно говорить, когда человека выселяют из квартиры, в котором он прожил пол жизни (20 лет!) просто потому, что так положено? Положено кем? Какими нормами законодательства Российской Федерации установлено, что пенсионера, который приобрел квартиру возмездно, за собственные деньги у мошенника можно забрать жилье, поставив в приоритет право государства на вымороченное имущество перед жизнью человека?
Принимая решение, осознавали ли судьи, что фактически выгоняют человека на улицу, лишают жилья. И ради чего?
А ведь хорошие у нас законы. Осталось только их верно применить.
Что ж, мы ждем с нетерпением развязки этой истории и напоследок слова классика, которые актуальны и на сегодняшний день.
А.И. Герцен
«Былое и думы» (1854-1867)
<...Таков беспорядок, зверство, своеволие и разврат русского суда и русской полиции, что простой человек, попавшийся под суд, боится не наказания по делу, а судопроизводства...>
Бурнашевой Н.И. дано разрешение автору на использование в статье материалов указанных в статье гражданских дел (33-41796/2023, 33-15124 и др.), в т.ч. на указание фамилий и имен участников процесса, освещение фактических обстоятельств, размещение статьи на сайтах в сети интернет, а также распространение статьи с помощью иных средств массовой информации по выбору автора статьи Крыловой Вероники Анатольевны.